Троица (Евангелие от Иоанна, глава VII, стихи 37–52, глава VIII, стих 12)
В последний же великий день праздника стоял Иисус и возгласил, говоря: кто жаждет, иди ко Мне и пей. Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой. Сие сказал Он о Духе, которого имели принять верующие в Него: ибо еще не было на них Духа Святаго, потому что Иисус еще не был прославлен. Многие из народа, услышав сии слова, говорили: Он точно пророк. Другие говорили: это Христос. А иные говорили: разве из Галилеи Христос придет? не сказано ли в Писании, что Христос придет от семени Давидова и из Вифлеема, из того места, откуда был Давид? Итак, произошла о нем распря в народе. некоторые из них хотели схватить Его; но никто не наложил на Него рук. Итак, служители возвратились к первосвященникам и фарисеям, и сии сказали им: для чего вы не привели Его? Служители отвечали: никогда человек не говорил так, как Этот Человек. Фарисеи сказали им: неужели и вы прельстились? Уверовал ли в Него кто из начальников, или из фарисеев? Но этот народ невежда в законе, проклят он. Никодим, приходивший к Нему ночью, будучи один из них, говорит им: судит ли закон наш человека, если прежде не выслушают его и не узнают, что он делает? На это сказали ему: и ты не из Галилеи ли? рассмотри и увидишь, что из Галилеи не приходит пророк. Опять говорил Иисус к народу и сказал им: Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни.
Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!
Сегодня, братия и сестры, мы празднуем одно из величайших событий новозаветной истории — празднуем сошествие Святаго Духа на апостолов, ставшее по сути своей моментом рождения христианской Церкви. Она родилась в дыхании бурного ветра и блистании огненных языков, родилась как некое умом непостижимое чудо, ибо Дух Святый, проницающий Собою все и вся, чудесным образом соединил в ней небесное и земное. Божественная благодать стала основой бытия Церкви, ее силой, сообщающейся всем, кто вступает в нее, живет ее таинственной жизнью.
Прежде страданий и крестной смерти Господь говорил, обращаясь к Своим ученикам, чьи сердца были преисполнены печалью: Если Я не пойду, Утешитель не приидет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам (Ин. 16, 7). И, значит, именно ради дарования нам благодати Духа Святаго пролил Господь на Кресте Свою бесценную Кровь. Если бы не пришел Утешитель, Дух Истины в мир, то не было бы и Церкви Христовой, не было бы ее таинств, посредством которых преподает Церковь верующим Божественную благодать. Тогда спасение от греха, проклятия и смерти по-прежнему оставалось бы для нас невозможным, не могли бы мы и соединиться со Христом, ибо единственным соединяющим нас с Богом и тем спасающим средством является благодать. Не будь она дарована нам, не приди Дух Святый в мир, и мы никогда не улучили бы вечного блаженства, уготованного Богом для любящих Его, уделом нашим так и остались бы скорби этого маловременного и суетного жития и муки в нескончаемой вечности.
Только лишь Дух Святый истинно преображает человека, из твари ветхой претворяет в тварь новую, рождает его в вечную жизнь.
Вот перед нами Сионская горница, а в ней апостолы и ученики Христовы и с ними иные — всего сто двадцать человек. Мы словно слышим дыхание бурного ветра и видим огненные языки, опускающиеся на учеников, и замечаем в них чудную перемену. Еще вчера немощные духовно, ныне они преисполняются силы и святости, недавно боязливые, они являют всецелую готовность претерпеть за Христа любые мучения и самую жестокую смерть. Не ведающие Писания, они превращаются в несравненных богословов, которым открыты непостижимые глубины премудрости и ведения Божественного. Их нестерпимая скорбь, по слову Спасителя, претворяется в радость, отнять которой не может у них отныне никто. Бесчисленные и невиданные прежде чудотворения, исцеления болящих, воскрешения умерших совершаются ими, привлекая к ним все новых и новых уверовавших во Христа как из числа иудеев, так и язычников.
Всего сто двадцать человек вместила в себя Сионская горница, но вскоре по всему миру распространилась Церковь Христова, неся людям спасение, избавляя от пагубы идолопоклонства, а следовательно, и от вечной смерти и муки. И совершалось все это не человеческими, немощными силами, но благодатью Святаго Духа, дарованной людям в день Пятидесятницы.
Говоря об истинной цели человеческого бытия, Господь указывает нам, что заключается она в обретении Небесного Царствия, искать которое Спаситель заповедует прежде всего. Вместе с тем Господь открывает нам, что находится это Царствие не где-либо, а в нас самих. По согласному толкованию святых отцов, Царствие Небесное, о котором говорит Христос, есть ниспосланная апостолам и ниспосылаемая нам благодать Святаго Духа. Поэтому многие христианские подвижники, такие как преподобные Макарий Египетский, Симеон Новый Богослов [1], Серафим Саровский и иные, учили, что путь к достижению Небесного Царствия и блаженства в вечности состоит, образно выражаясь, в стяжании Святаго Духа.
Это значит, братия и сестры, что нам необходимо стремиться к благодати Святаго Духа как к самому драгоценному для нас сокровищу, как к тому единственному, что действительно потребно для нас, как к цели всей нашей жизни. И мы всегда можем знать, насколько преуспели или же, напротив, насколько неуспешны мы в этом главном делании христианина.
«Дух Святый, — говорит святитель Филарет, — есть невещественный огнь, который действует двумя силами: светом и теплотой — светом веры и теплотой любви»[2]. Поэтому если жива и крепка наша вера, если наши сердца исполнены любви к Богу и к людям, то действие Божественной благодати очевидно в нас. Если же не так, то в чем-то мы недостаточествуем в своей христианской жизни.
Плоды Духа исчисляет в своем Послании к Галатам святой апостол Павел. Среди них он называет опять-таки любовь, а вместе с тем радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, веру, кротость и воздержание (см.: Гал. 5, 22–23). И если мы видим и ощущаем в себе эти дивные плоды, то Дух Святый поистине живет и действует в нас. А если нет, то к нам относится предостережение того же Божественного апостола: Наблюдайте за собой, — говорит он, — чтобы кто из вас не лишился благодати Божией(ср.: Евр. 12, 15).
Что может препятствовать, братия и сестры, всесильному и всех желающему спасти и освятить Божественному Духу действовать в нас? Очевидно, что ничто внешнее: ни время, в которое мы живем, ни окружающие люди, ни обстоятельства таким препятствием быть не могут, ибо мы видим святых, живших совершенно в разные исторические эпохи, в различной среде, при различных обстоятельствах, и все это не являлось для них помехой к достижению совершенства.
Можно с уверенностью сказать, что на своем пути к Небесному Царствию лишь мы сами можем послужить для себя препятствием. Дух Святый есть неизреченная чистота, Он удаляется от всего низкого и порочного, и потому сердце, исполненное страстей, не может служить для Него достойным храмом, достойной обителью. Но вместе с тем без Его благодати мы в полном смысле этого слова не можем не только сделать или сказать, но даже и помыслить что-либо истинно доброе. Только Он Сам может очистить, изменить, освятить наши сердца. Поэтому и молимся мы, обращаясь к Нему с такими словами: «Прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша».
Однако Дух Святый именуется Духом Истины, и потому молитва эта может быть услышана и исполнена лишь в том случае, когда наша жизнь подтверждает истинность наших прошений, когда мы действительно от всего сердца желаем того, о чем просим, и доказываем это своими делами. Святые отцы говорят: «Дай кровь и прими Дух», то есть для того, чтобы сподобиться принять благодать Святаго Духа, надо, образно говоря, пролить кровь, подвизаясь против греха, борясь с ним беспощадно и бескомпромиссно. Господь все знает, ничто не сокрыто от Него. Он, конечно же, ведает, когда человек падает в грех оттого, что изнемог в своей борьбе, стоившей ему столько боли и труда, и когда человек грешит произвольно, вовсе не утруждая себя подвигом противоборства страстям.
Но вот что, братия и сестры, пожалуй, важнее всего прочего.
Человек может быть очень немощным, совсем неискусным в духовной брани, может побеждаться самыми различными страстями, что, как ни удивительно это слышать, отнюдь не помешает ему не только спастись, но и достигнуть высокой меры духовного совершенства. Для этого необходимо лишь одно: стремление к Богу должно стать в его жизни главным, и не только главным, но, по сути, и единственным стремлением.
Господь заповедует искать Царствия Небесного не наряду с чем-то иным, в числе прочего, нет, Он повелевает нам искать его именно прежде всего, ибо лишь в таком случае мы действительно сможем его обрести.
Господь в учении о Царствии Небесном уподобляет его сокровищу, скрытому на поле, ради приобретения которого человек идет и продает все, что имеет, и покупает то поле. И еще: Он сравнивает человека, стремящегося к Небесному Царствию, с купцом, ищущим хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, распродает все свое имение, чтобы купить ее (см.: Мф. 13, 44–46).
Говорит Господь и о том, что любящий отца, или мать, или чадо свое больше, нежели Его и Его вечное Царство, Царства этого недостоин (см.: Мф. 10, 37). Жестокими могут показаться эти слова, и особенно если понять их неправильно. Христос не требует решительно от всех полной нестяжательности, не призывает всех без исключения оставить свои дома и семьи. Нет, Господь просто говорит о том, что никого и ничего мы не должны любить больше, чем Его, своего Создателя и Бога, столь великой любовью возлюбившего нас. Он говорит, что не должно быть у нас в этой жизни ничего, от чего бы мы ни отказались ради Него, что не отвергли бы как помеху для беспрепятственного следования за Ним, когда Он нас к тому призывает.
Мы не должны удовлетворяться ничем из того, что почитается в этом мире ценным. Ведь не для этого мира и его утех мы созданы. Дух Святый — вот единственный Утешитель истинный, утешающий и радующий человеческие сердца. В сегодняшнем Евангелии мы слышали слова Спасителя: Кто жаждет, иди ко Мне и пей. И для нас необходимо возбуждать в себе эту жажду и приходить ко Христу путем послушания Его Божественным заповедям.
Наша сегодняшняя жизнь исполнена многих скорбей и в еще большей степени — опасений за будущее. Мы часто задаемся вопросом, что будет с этим видимым миром, какая участь постигнет его, и невольно устрашаемся тех бедствий, которыми мир полон. Но все это лишь оттого, что мы еще не поняли, что судьба этого мира зависит от нас, христиан. Удерживающий теперь (2 Фес. 2, 7), Который не дает совершиться тайне беззакония и открыться человеку погибели, есть Дух Святый, обитающий в сердцах христиан. И если в своих сердцах мы уготовляем для Него светлые и покойные обители, то Он пребывает в нас, пребывает в мире, и освящает, и просвещает, и спасает мир. Если же не заботимся мы об очищении своих сердец, то удаляется Он от нас и жизнь в мире становится тяжелой и мрачной, и люди в нем погибают, так и не познав истины.
Господь заповедует нам, чтобы мы имели в себе соль (см.: Мк. 9, 50). Соль, о которой говорит Он,— это спасительное учение Христово и неразлучная с живущими согласно с этим учением благодать Святаго Духа. Этой-то солью и должен осоляться через нас мир, предохраняясь тем от тления и смерти. Так высок тот долг, который возлагает на нас, христиан, в этой жизни человеколюбивый Господь.
Будем же всегда, братия и сестры, а более всего в этот день, когда мы празднуем сошествие Святаго Духа на апостолов, помнить о том, к какой святой жизни мы призваны. Будем подвизаться в борьбе со своими страстями, чтобы благодать Божия не только не была в нас тщетна, но и приумножалась бы, ибо если станем мы так поступать, то и здесь, в этой временной жизни, будем испытывать неизреченную радость от единения со Христом. А по смерти нашей эта благодать, словно некая драгоценная одежда, покроет нас от страшных бесовских мытарств и введет в прекрасный чертог Христов, в Его вечное Небесное Царство для нескончаемого райского наслаждения. Аминь.
Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!
Событие, которое воспоминает сегодня Святая Церковь, явилось, братия и сестры, венцом и последней целью Божественного домостроительства о нашем спасении. Некогда человек лишился всего. Он, помещенный Творцом в невыразимо прекрасный Эдем, почтенный достоинством царским, поставленный выше всей видимой твари, через дерзкое непослушание своему Создателю в одно мгновение оказался последним нищим, совершенно погибшим, лишенным славы Божией, то есть Божественной благодати, которая соблюдала его неподверженным никаким опасным изменениям, делала бессмертным, дивным образом питала и радовала его душу.
Человек превратился в отверженного изгнанника, не способного воззреть на небеса, хотя бы немного оторваться от земли, к которой пригибало его страшное бремя соделанного греха и последовавшего ему проклятия. Ничего достойного милости Божией он не сотворил, его отпадение от Бога на протяжении веков лишь усугублялось. Заблудившийся в этом мире, в его делах, в себе самом, он погибал, удалившись от милосердного Небесного Отца на сторону далече (Лк. 15, 13).
Но непостижимая Божественная Любовь Сама взыскала несчастного беглеца. По единой благодати Своей сотворил человека Господь. И по единой же благодати даровал ему спасение. И здесь, в спасении, как и в сотворении, вновь открыл Своему созданию неуразумеваемую человеческим умом тайну Триипостасного Божества. Отец, учит Святая Церковь, все творит чрез Сына в Духе Святом. И так же вся Пресвятая Троица участвует в деле нашего спасения. Отец в том являет любовь Свою к падшему миру, что ради него не щадит и возлюбленного Своего Сына. И Сын являет ту же любовь, Себя Самого принося в жертву за наши грехи, за наши преступления, приходит на землю в бесславном, уничиженном образе, чтобы нас, падших, восставить, обогатить Божественной славой. И Дух Святый, Утешитель, Божественный свет и огонь, изливается изобильно в человеческие сердца, исцеляет, преображает, освящает всего спасенного человека.
Господь говорит Своим ученикам о Царстве Божием, которое внутрь нас есть (ср.: Лк. 17, 21). И вот это-то самое Царство и дарует Он людям в день светлой Пятидесятницы, в день, когда Дух Святый в бурном дыхании ветра и блистании огня нисходит на первенствующую Церковь в лице святых апостолов. Это Царство, пришествие которого обнаруживается в душе христианина своими дивными проявлениями правды, мира и радости, есть благодать Святаго Духа.
Люди ко многому стремятся в этом мире, о многом пекутся, многое желали бы стяжать. Но нет ничего, что было бы дороже этого дарованного нам Царства, ибо оно вечно, неизменно, непреходяще. И ничто, никакая сила не может нас его лишить.
Если мы рассмотрим окружающий нас мир, вглядимся вдумчиво и беспристрастно в его жизнь, в течение его дел, то вынуждены будем признать, что среди его властителей не найдется ровным счетом никого, кто был бы счастлив. И это — общая участь правителей и владык от древности до наших дней. Суета сует и томление духа (Еккл. 2, 11) — в таких кратких, но емких, исполненных боли и внутренней скорби словах выразил то, что может дать человеку власть, премудрый Соломон, могущество и богатство которого, казалось, способны были доставить ему все удовольствия и наслаждения, о коих лишь мог бы помыслить человеческий ум. И разве удивительно это? Постоянный страх потерять свою власть, борьба за то, чтобы ее сохранить, беспрестанная вражда. А если и не так, то все равно пуста душа властителя земного, нища и убога, ибо сокровище его на земле тленное, земное, не способное насытить душу, сделать ее счастливой.
Но не таково Царство, сокровенное, по слову евангельскому, в человеческом сердце, ибо благодать наполняет душу причастника своего неизглаголанным покоем, чуждым всех земных треволнений блаженством, чувством неизреченной радости и удивительной полноты бытия. Такое счастье даровано, братия и сестры, каждому из нас. Но почему, почему же мы так редко бываем счастливы?
Говоря о Царстве Небесном, Господь обращается в Евангелии к образу сокровища, скрытого на поле, или драгоценной жемчужины, ради приобретения которой человек оставляет все, что имеет (см.: Мф. 13, 44–46). И это все есть ни больше ни меньше та цена, которую должен заплатить человек, чтобы сподобиться Царства. И можно быть твердо уверенным, что никто, уплатив эту цену, не прогадал, искупив тленным нетленное, временным вечное.
Но хотя и очевидно это, однако же так слаба человеческая вера, что часто, очень часто можно видеть в сердцах людских, в самой их жизни какой-то страшный и постыдный торг, достойное жалости препирательство с Богом. Человек как бы спрашивает: «А почему так велика цена, почему надо отказаться от всего, да и что такое, собственно говоря, это всё?..».
Безумный это, плача достойный вопрос. Ведь Бог не что-то иное, но Себя Самого открывает, дарует человеку посредством благодати,
Сам вселяется в его сердце. И неужели же есть какая-то цена, которая могла бы показаться в этом случае слишком большой?
Да и ведь не идет речь о том, чтобы непременно расточил человек все имущество свое, совлекся собственного тела, отдал обязательно свою жизнь. Нет, но перед ним, в его глазах, в его сердце ничто не должно быть столь дорого, сколь Небесное Царство, которое искать заповедано ему прежде всего. К нему должен обратить человек все свое стремление, всю свою любовь, все желание своей души.
Апостолы, извещенные обетованием Спасителя, были готовы к сошествию на них Божественного Духа Утешителя. И Он явился им в блеске огня, в дыхании бурном, дивно просветил их умы и сердца, исполнил их замечательных благодатных дарований. И вся последующая их жизнь проходила под водительством Духа, в Его осиянии, ибо во всем покорили, подчинили они свою волю воле Божией. И не сами они уже жили, жил в них, по слову апостола Павла, Сам Христос (см.: Гал. 2, 20).
И мы так же, братия и сестры, в Святом Крещении становимся причастниками Того же Божественного Духа, и мы, точно в некое драгоценное одеяние, облачаемся Его благодатью. И, безусловно, если бы с такой верой, с такой же ревностью, как апостолы, принимали мы сей бесценный дар, то и в нас произвел бы он столь чудесные изменения, дивно преобразил нас, проявился в многочисленных знамения и чудесах.
Но недостаток веры и ревности становится причиной того, что благодать, возродив нас к вечной, небесной жизни, как бы скрывается в наших сердцах. Скрывается с тем, чтобы проявиться в духовных плодах, по мере нашего труда, нашего христианского возрождения. Бог всемогущ, но ничьей воли Он не принуждает, ожидая лишь нашего свободного произволения. И Дух Божественный не неволит нашего духа, от Него получившего свое бытие. Его голос лишь тихо и кротко звучит в нашем сердце, призывая обратиться к нашему Небесному Отечеству, к нему направить свое шествие уже отныне. И лишь по мере того, как откликается человек на этот призыв, начинает он звучать все сильнее и сильнее, так что лишь ему уже внимает верная христианская душа.
Однако чаще бывает иначе. Мы забываем о своем небесном происхождении, о горнем Царстве, и оттого столь многое в нашей жизни заглушает голос Духа и зов благодати остается неуслышанным.
Заглушают этот Божественный голос всевозможные человеческие страсти: гнев, похоть, сребролюбие, пристрастие к земным удовольствиям, стремление к власти, а более всего — богопротивная гордость. Заглушают его излишняя многопопечительность и суета, чрезмерная забота о земном благополучии. И потому все это — страсти, суета, любовь к преходящим делам этого мира — и составляет как раз то имущество, от которого необходимо человеку отказаться ради стяжания, а точнее, раскрытия в себе сокровища Божественной благодати.
Поэтому, братия и сестры, христианин непременно должен бороться со своими страстями: в этом его главный труд, в этом для него заключается путь жизни во спасение. Не нужно здесь ничего высокого, ничего мудреного и сложного. А нужно только лишь одно — очищать день за днем свое сердце от оскверняющих его страстей.
Но вот это и оказывается для человека самым сложным. Он может проникать в тайны мироздания, исследовать природу видимого мира, постигать закономерности исторического развития народов и государств. Однако войти в собственное сердце и сотворить в нем брань с диаволом и грехом ему никак не удается. Он становится похож на слепца, который не видит дороги, по которой нужно идти, слышит о цели, но пути, ведущего к ней, не может найти, словно какой-то мрак покрывает человеческие очи.
Но вот мы слышим в сегодняшнем Евангелии слово Господне, обращенное к каждому из нас. Я свет миру,— говорит Господь,— кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни.
Последовать за Христом, братия и сестры,— значит жить по Его Евангелию, его принять единственным законом своей жизни. Каждой страсти противопоставлена в нем соответствующая заповедь. Каждая добродетель представлена в нем в лице Самого Христа.
И Евангелие, воспринятое человеческой душой, воспринятое деятельно, исцеляет человека от страстей, очищает от них его сердце. И оно по мере очищения своего все более и более наполняется благодатью, довершающей немощные человеческие усилия, совершенно побеждающей и умерщвляющей грех.
И мало того. Господь говорит, что у того, кто истинно верует в Него, кто доказал и доказывает свою веру делами своими, из чрева потекут реки воды живой, то есть человек совершенный, облагодатствованный, сам будет становиться для страждущего мира источником утешения, отрады, источником благодати. И подтверждение тому мы можем видеть в жизни всех святых, к слову, к любви которых действительно как к источникам воды живой стремились на протяжении всей христианской истории сотни и тысячи ищущих спасения людей.
Да, конечно, братия и сестры, эта цель — святость — кажется нам недостижимой. Но не от того ли, что мы слишком мало стараемся ее достигнуть? Разве многие из нас могут сказать, что они действительно до крови подвизались против греха, никогда не переставая понуждать себя на всякую добродетель?
Но, впрочем, бывает нередко и так, что мы действительно трудимся над собой, трудимся до изнеможения, однако духовный труд нам не приносит, кажется, никакого плода. Все те же неисправности, все те же преткновения и падения. И волей-неволей начинаем мы думать, что все напрасно, сколько ни усиливайся, а спасение все недостижимо.
Но нужно всегда помнить, братия и сестры, что Господь для того, чтобы даровать нам Духа Святаго, даровать Божественную благодать, Кровь Свою излиял на Кресте. А значит, таково Его стремление соделать нас причастниками Духа и спасти. Он, готовясь к искупительной жертве Своей, подвизался до кровавого пота, подвизался не за Себя, но за нас. Неужели может оставить нас Господь теперь?
Пусть мы немощны, пусть труд наш не приносит желаемого результата, но если мы, несмотря ни на что, понуждаем себя, падая, восстаем и вновь подвизаемся, то значит, и благодать невидимо соприсутствует нам, укрепляет нас в наших немощах.
И если сознаем мы себя бессильными спастись собственными заслугами, но всю надежду возлагаем, как и должно, на Искупителя своего, Господа Иисуса Христа, и в покаянии прибегаем к Нему, то и Всесвятый Его Дух не пребывает чуждым нам, но обновляет и очищает сердца наши от греховной смерти.
У Бога нет и не может быть неправды. Ничего сделанного человеком ради Бога не забудет Господь. В это мы должны верить непреложно, всей душой. Пусть наш малый подвиг, предпринятый ради стяжания благодати, и не принесет ярких, впечатляющих плодов. Но только пусть он будет, только пусть мы проявим в нем постоянство и ревность и не предадимся нерадению. И тогда благодатью Духа Святаго будет совершаться понемногу сила Божия даже в самой крайней немощи нашей. И благодать сия, исшедшая от Духа Святаго, Духа Утешителя, будет служить для нас источником утешения в скорбях, она далеко отгонит от нас демонский мрак печали, тоски и отчаяния и навеки соединит со Христом. Аминь.
[1] Преподобный Симеон Новый Богослов (946-1021; пам. 12/25 марта) — великий подвижник Православной Церкви, духовный писатель, в творениях которого заключен богатейший мистический опыт. Родился в Пафлагонии; еще будучи молодым человеком, удалился в знаменитый Студийский монастырь, где его наставником и руководителем был святой старец Симеон Благоговейный; впоследствии поставлен игуменом обители святого Маманта, в котором настоятельствовал на протяжении 25 лет. В 1005 г. передал монастырь своему ученику Арсению, а сам поселился при обители на покое, отдавшись всецело молитве, богомыслию и писательским трудам. Подвергшись гонениям со стороны высшего константинопольского духовенства, удалился на берег Босфора, где основал обитель святой великомученицы Марины; там же мирно отошел ко Господу в 1021 г.
[2] Слова и речи Филарета, митрополита Московского. М., 1992. Т. I. С. 2.