Троица (Евангелие от Иоанна, глава VII, стихи 37–52, глава VIII, стих 12)

В последний же великий день праздника стоял Иисус и возгласил, говоря: кто жаждет, иди ко Мне и пей. Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут ре­ки воды живой. Сие сказал Он о Духе, кото­рого имели принять верующие в Него: ибо еще не было на них Духа Святаго, потому что Иисус еще не был прославлен. Многие из на­рода, услышав сии слова, говорили: Он точно пророк. Другие говорили: это Христос. А иные говорили: разве из Галилеи Христос придет? не сказано ли в Писании, что Христос при­дет от семени Давидова и из Вифлеема, из то­го места, откуда был Давид? Итак, произошла о нем распря в народе. некоторые из них хоте­ли схватить Его; но никто не наложил на Него рук. Итак, служители возвратились к первосвя­щенникам и фарисеям, и сии сказали им: для чего вы не привели Его? Служители отвечали: никогда человек не говорил так, как Этот Чело­век. Фарисеи сказали им: неужели и вы прель­стились? Уверовал ли в Него кто из начальни­ков, или из фарисеев? Но этот народ невежда в законе, проклят он. Никодим, приходивший к Нему ночью, будучи один из них, говорит им: судит ли закон наш человека, если прежде не выслушают его и не узнают, что он дела­ет? На это сказали ему: и ты не из Галилеи ли? рассмотри и увидишь, что из Галилеи не при­ходит пророк. Опять говорил Иисус к народу и сказал им: Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни.

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Сегодня, братия и сестры, мы празднуем од­но из величайших событий новозаветной истории — празднуем сошествие Святаго Духа на апостолов, ставшее по сути своей моментом рождения христианской Церкви. Она родилась в дыхании бурного ветра и блистании огненных языков, родилась как некое умом непостижимое чудо, ибо Дух Святый, проницающий Собою все и вся, чудесным образом соединил в ней небес­ное и земное. Божественная благодать стала основой бытия Церкви, ее силой, сообщающей­ся всем, кто вступает в нее, живет ее таинствен­ной жизнью.

Прежде страданий и крестной смерти Гос­подь говорил, обращаясь к Своим ученикам, чьи сердца были преисполнены печалью: Если Я не пойду, Утешитель не приидет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам (Ин. 16, 7). И, значит, именно ради дарования нам благодати Духа Святаго пролил Господь на Кресте Свою бесценную Кровь. Если бы не пришел Утешитель, Дух Ис­тины в мир, то не было бы и Церкви Христовой, не было бы ее таинств, посредством которых преподает Церковь верующим Божественную благодать. Тогда спасение от греха, проклятия и смерти по-прежнему оставалось бы для нас невозможным, не могли бы мы и соединиться со Христом, ибо единственным соединяющим нас с Богом и тем спасающим средством являет­ся благодать. Не будь она дарована нам, не приди Дух Святый в мир, и мы никогда не улучили бы вечного блаженства, уготованного Богом для любящих Его, уделом нашим так и остались бы скорби этого маловременного и суетного жития и муки в нескончаемой вечности.

Только лишь Дух Святый истинно преобра­жает человека, из твари ветхой претворяет в тварь новую, рождает его в вечную жизнь.

Вот перед нами Сионская горница, а в ней апостолы и ученики Христовы и с ними иные — всего сто двадцать человек. Мы словно слышим дыхание бурного ветра и видим огненные язы­ки, опускающиеся на учеников, и замечаем в них чудную перемену. Еще вчера немощные духов­но, ныне они преисполняются силы и святости, недавно боязливые, они являют всецелую готов­ность претерпеть за Христа любые мучения и са­мую жестокую смерть. Не ведающие Писания, они превращаются в несравненных богословов, которым открыты непостижимые глубины пре­мудрости и ведения Божественного. Их нестер­пимая скорбь, по слову Спасителя, претворяется в радость, отнять которой не может у них отныне никто. Бесчисленные и невиданные прежде чудотворения, исцеления болящих, воскрешения умерших совершаются ими, привлекая к ним все новых и новых уверовавших во Христа как из числа иудеев, так и язычников.

Всего сто двадцать человек вместила в се­бя Сионская горница, но вскоре по всему миру распространилась Церковь Христова, неся лю­дям спасение, избавляя от пагубы идолопоклон­ства, а следовательно, и от вечной смерти и муки. И совершалось все это не человеческими, немощ­ными силами, но благодатью Святаго Духа, даро­ванной людям в день Пятидесятницы.

Говоря об истинной цели человеческого бы­тия, Господь указывает нам, что заключается она в обретении Небесного Царствия, искать которое Спаситель заповедует прежде всего. Вместе с тем Господь открывает нам, что находится это Цар­ствие не где-либо, а в нас самих. По согласному толкованию святых отцов, Царствие Небесное, о котором говорит Христос, есть ниспослан­ная апостолам и ниспосылаемая нам благодать Святаго Духа. Поэтому многие христианские подвижники, такие как преподобные Макарий Египетский, Симеон Новый Богослов ^[1], Сера­фим Саровский и иные, учили, что путь к до­стижению Небесного Царствия и блаженства в вечности состоит, образно выражаясь, в стя­жании Святаго Духа.

Это значит, братия и сестры, что нам необходимо стремиться к благодати Святаго Духа как к самому драгоценному для нас со­кровищу, как к тому единственному, что дей­ствительно потребно для нас, как к цели всей нашей жизни. И мы всегда можем знать, на­сколько преуспели или же, напротив, насколь­ко неуспешны мы в этом главном делании христианина.

«Дух Святый, — говорит святитель Фила­рет, — есть невещественный огнь, который дей­ствует двумя силами: светом и теплотой — све­том веры и теплотой любви»[2]. Поэтому если жива и крепка наша вера, если наши сердца ис­полнены любви к Богу и к людям, то действие Божественной благодати очевидно в нас. Ес­ли же не так, то в чем-то мы недостаточествуем в своей христианской жизни.

Плоды Духа исчисляет в своем Послании к Галатам святой апостол Павел. Среди них он называет опять-таки любовь, а вместе с тем ра­дость, мир, долготерпение, благость, милосер­дие, веру, кротость и воздержание (см.: Гал. 5, 22–23). И если мы видим и ощущаем в себе эти дивные плоды, то Дух Святый поистине живет и действует в нас. А если нет, то к нам отно­сится предостережение того же Божественно­го апостола: Наблюдайте за собой, — говорит он, — чтобы кто из вас не лишился благодати Божией(ср.: Евр. 12, 15).

Что может препятствовать, братия и сест­ры, всесильному и всех желающему спасти и освятить Божественному Духу действовать в нас? Очевидно, что ничто внешнее: ни вре­мя, в которое мы живем, ни окружающие люди, ни обстоятельства таким препятствием быть не могут, ибо мы видим святых, живших со­вершенно в разные исторические эпохи, в раз­личной среде, при различных обстоятельствах, и все это не являлось для них помехой к дости­жению совершенства.

Можно с уверенностью сказать, что на сво­ем пути к Небесному Царствию лишь мы са­ми можем послужить для себя препятствием. Дух Святый есть неизреченная чистота, Он удаляется от всего низкого и порочного, и по­тому сердце, исполненное страстей, не может служить для Него достойным храмом, достой­ной обителью. Но вместе с тем без Его благо­дати мы в полном смысле этого слова не можем не только сделать или сказать, но даже и по­мыслить что-либо истинно доброе. Только Он Сам может очистить, изменить, освятить на­ши сердца. Поэтому и молимся мы, обращаясь к Нему с такими словами: «Прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша».

Однако Дух Святый именуется Духом Ис­тины, и потому молитва эта может быть услы­шана и исполнена лишь в том случае, когда наша жизнь подтверждает истинность наших прошений, когда мы действительно от всего сердца желаем того, о чем просим, и доказыва­ем это своими делами. Святые отцы говорят: «Дай кровь и прими Дух», то есть для того, чтобы сподобиться принять благодать Святаго Духа, надо, образно говоря, пролить кровь, под­визаясь против греха, борясь с ним беспощадно и бескомпромиссно. Господь все знает, ничто не сокрыто от Него. Он, конечно же, ведает, когда человек падает в грех оттого, что изне­мог в своей борьбе, стоившей ему столько боли и труда, и когда человек грешит произвольно, вовсе не утруждая себя подвигом противобор­ства страстям.

Но вот что, братия и сестры, пожалуй, важ­нее всего прочего.

Человек может быть очень немощным, со­всем неискусным в духовной брани, может по­беждаться самыми различными страстями, что, как ни удивительно это слышать, отнюдь не по­мешает ему не только спастись, но и достигнуть высокой меры духовного совершенства. Для этого необходимо лишь одно: стремление к Богу должно стать в его жизни главным, и не только главным, но, по сути, и единственным стремле­нием.

Господь заповедует искать Царствия Небес­ного не наряду с чем-то иным, в числе проче­го, нет, Он повелевает нам искать его именно прежде всего, ибо лишь в таком случае мы дей­ствительно сможем его обрести.

Господь в учении о Царствии Небесном упо­добляет его сокровищу, скрытому на поле, ради приобретения которого человек идет и продает все, что имеет, и покупает то поле. И еще: Он сравнивает человека, стремящегося к Небес­ному Царствию, с купцом, ищущим хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, распродает все свое имение, чтобы купить ее (см.: Мф. 13, 44–46).

Говорит Господь и о том, что любящий от­ца, или мать, или чадо свое больше, нежели Его и Его вечное Царство, Царства этого недостоин (см.: Мф. 10, 37). Жестокими могут показать­ся эти слова, и особенно если понять их непра­вильно. Христос не требует решительно от всех полной нестяжательности, не призывает всех без исключения оставить свои дома и семьи. Нет, Господь просто говорит о том, что никого и ничего мы не должны любить больше, чем Его, своего Создателя и Бога, столь великой любовью возлюбившего нас. Он говорит, что не должно быть у нас в этой жизни ничего, от чего бы мы ни отказались ради Него, что не отвергли бы как помеху для беспрепятственного следования за Ним, когда Он нас к тому призывает.

Мы не должны удовлетворяться ничем из того, что почитается в этом мире ценным. Ведь не для этого мира и его утех мы созданы. Дух Святый — вот единственный Утешитель ис­тинный, утешающий и радующий человеческие сердца. В сегодняшнем Евангелии мы слыша­ли слова Спасителя: Кто жаждет, иди ко Мне и пей. И для нас необходимо возбуждать в себе эту жажду и приходить ко Христу путем послу­шания Его Божественным заповедям.

Наша сегодняшняя жизнь исполнена мно­гих скорбей и в еще большей степени — опа­сений за будущее. Мы часто задаемся вопро­сом, что будет с этим видимым миром, какая участь постигнет его, и невольно устрашаем­ся тех бедствий, которыми мир полон. Но все это лишь оттого, что мы еще не поняли, что судьба этого мира зависит от нас, христиан. Удерживающий теперь (2 Фес. 2, 7), Который не дает совершиться тайне беззакония и от­крыться человеку погибели, есть Дух Святый, обитающий в сердцах христиан. И если в своих сердцах мы уготовляем для Него светлые и по­койные обители, то Он пребывает в нас, пребы­вает в мире, и освящает, и просвещает, и спаса­ет мир. Если же не заботимся мы об очищении своих сердец, то удаляется Он от нас и жизнь в мире становится тяжелой и мрачной, и люди в нем погибают, так и не познав истины.

Господь заповедует нам, чтобы мы имели в себе соль (см.: Мк. 9, 50). Соль, о которой го­ворит Он,— это спасительное учение Христово и неразлучная с живущими согласно с этим уче­нием благодать Святаго Духа. Этой-то солью и должен осоляться через нас мир, предохраня­ясь тем от тления и смерти. Так высок тот долг, который возлагает на нас, христиан, в этой жизни человеколюбивый Господь.

Будем же всегда, братия и сестры, а бо­лее всего в этот день, когда мы празднуем со­шествие Святаго Духа на апостолов, помнить о том, к какой святой жизни мы призваны. Бу­дем подвизаться в борьбе со своими страстями, чтобы благодать Божия не только не была в нас тщетна, но и приумножалась бы, ибо если ста­нем мы так поступать, то и здесь, в этой времен­ной жизни, будем испытывать неизреченную радость от единения со Христом. А по смерти нашей эта благодать, словно некая драгоцен­ная одежда, покроет нас от страшных бесов­ских мытарств и введет в прекрасный чертог Христов, в Его вечное Небесное Царство для нескончаемого райского наслаждения. Аминь.

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Событие, которое воспоминает сегодня Свя­тая Церковь, явилось, братия и сестры, венцом и последней целью Божественного домостроительства о нашем спасении. Неког­да человек лишился всего. Он, помещенный Творцом в невыразимо прекрасный Эдем, по­чтенный достоинством царским, поставлен­ный выше всей видимой твари, через дерзкое непослушание своему Создателю в одно мгно­вение оказался последним нищим, совершенно погибшим, лишенным славы Божией, то есть Божественной благодати, которая соблюдала его неподверженным никаким опасным изме­нениям, делала бессмертным, дивным образом питала и радовала его душу.

Человек превратился в отверженного из­гнанника, не способного воззреть на небеса, хо­тя бы немного оторваться от земли, к которой пригибало его страшное бремя соделанного греха и последовавшего ему проклятия. Ниче­го достойного милости Божией он не сотворил, его отпадение от Бога на протяжении веков лишь усугублялось. Заблудившийся в этом мире, в его делах, в себе самом, он погибал, удалившись от милосердного Небесного Отца на сторону далече (Лк. 15, 13).

Но непостижимая Божественная Любовь Сама взыскала несчастного беглеца. По еди­ной благодати Своей сотворил человека Гос­подь. И по единой же благодати даровал ему спасение. И здесь, в спасении, как и в со­творении, вновь открыл Своему созданию неуразумеваемую человеческим умом тайну Триипостасного Божества. Отец, учит Святая Церковь, все творит чрез Сына в Духе Святом. И так же вся Пресвятая Троица участвует в де­ле нашего спасения. Отец в том являет любовь Свою к падшему миру, что ради него не щадит и возлюбленного Своего Сына. И Сын являет ту же любовь, Себя Самого принося в жертву за наши грехи, за наши преступления, прихо­дит на землю в бесславном, уничиженном об­разе, чтобы нас, падших, восставить, обогатить Божественной славой. И Дух Святый, Утеши­тель, Божественный свет и огонь, изливается изобильно в человеческие сердца, исцеляет, преображает, освящает всего спасенного чело­века.

Господь говорит Своим ученикам о Цар­стве Божием, которое внутрь нас есть (ср.: Лк. 17, 21). И вот это-то самое Царство и дару­ет Он людям в день светлой Пятидесятницы, в день, когда Дух Святый в бурном дыхании ветра и блистании огня нисходит на первен­ствующую Церковь в лице святых апостолов. Это Царство, пришествие которого обнаружи­вается в душе христианина своими дивными проявлениями правды, мира и радости, есть благодать Святаго Духа.

Люди ко многому стремятся в этом мире, о многом пекутся, многое желали бы стяжать. Но нет ничего, что было бы дороже этого да­рованного нам Царства, ибо оно вечно, неиз­менно, непреходяще. И ничто, никакая сила не может нас его лишить.

Если мы рассмотрим окружающий нас мир, вглядимся вдумчиво и беспристраст­но в его жизнь, в течение его дел, то вынужде­ны будем признать, что среди его властителей не найдется ровным счетом никого, кто был бы счастлив. И это — общая участь правителей и владык от древности до наших дней. Суета сует и томление духа (Еккл. 2, 11) — в таких кратких, но емких, исполненных боли и внут­ренней скорби словах выразил то, что может дать человеку власть, премудрый Соломон, могущество и богатство которого, казалось, способны были доставить ему все удоволь­ствия и наслаждения, о коих лишь мог бы помыслить человеческий ум. И разве удиви­тельно это? Постоянный страх потерять свою власть, борьба за то, чтобы ее сохранить, бес­престанная вражда. А если и не так, то все равно пуста душа властителя земного, нища и убога, ибо сокровище его на земле тленное, земное, не способное насытить душу, сделать ее счастливой.

Но не таково Царство, сокровенное, по сло­ву евангельскому, в человеческом сердце, ибо благодать наполняет душу причастника своего неизглаголанным покоем, чуждым всех земных треволнений блаженством, чувством неизре­ченной радости и удивительной полноты бы­тия. Такое счастье даровано, братия и сестры, каждому из нас. Но почему, почему же мы так редко бываем счастливы?

Говоря о Царстве Небесном, Господь об­ращается в Евангелии к образу сокровища, скрытого на поле, или драгоценной жемчу­жины, ради приобретения которой человек оставляет все, что имеет (см.: Мф. 13, 44–46). И это все есть ни больше ни меньше та цена, которую должен заплатить человек, чтобы сподобиться Царства. И можно быть твер­до уверенным, что никто, уплатив эту цену, не прогадал, искупив тленным нетленное, временным вечное.

Но хотя и очевидно это, однако же так слаба человеческая вера, что часто, очень часто мож­но видеть в сердцах людских, в самой их жизни какой-то страшный и постыдный торг, достой­ное жалости препирательство с Богом. Человек как бы спрашивает: «А почему так велика цена, почему надо отказаться от всего, да и что такое, собственно говоря, это всё?..».

Безумный это, плача достойный вопрос. Ведь Бог не что-то иное, но Себя Самого откры­вает, дарует человеку посредством благодати,

Сам вселяется в его сердце. И неужели же есть какая-то цена, которая могла бы показаться в этом случае слишком большой?

Да и ведь не идет речь о том, чтобы непре­менно расточил человек все имущество свое, совлекся собственного тела, отдал обязатель­но свою жизнь. Нет, но перед ним, в его глазах, в его сердце ничто не должно быть столь доро­го, сколь Небесное Царство, которое искать за­поведано ему прежде всего. К нему должен об­ратить человек все свое стремление, всю свою любовь, все желание своей души.

Апостолы, извещенные обетованием Спа­сителя, были готовы к сошествию на них Бо­жественного Духа Утешителя. И Он явился им в блеске огня, в дыхании бурном, дивно просве­тил их умы и сердца, исполнил их замечатель­ных благодатных дарований. И вся последу­ющая их жизнь проходила под водительством Духа, в Его осиянии, ибо во всем покорили, под­чинили они свою волю воле Божией. И не сами они уже жили, жил в них, по слову апостола Павла, Сам Христос (см.: Гал. 2, 20).

И мы так же, братия и сестры, в Святом Крещении становимся причастниками То­го же Божественного Духа, и мы, точно в некое драгоценное одеяние, облачаемся Его благо­датью. И, безусловно, если бы с такой верой, с такой же ревностью, как апостолы, прини­мали мы сей бесценный дар, то и в нас произ­вел бы он столь чудесные изменения, дивно преобразил нас, проявился в многочисленных знамения и чудесах.

Но недостаток веры и ревности становит­ся причиной того, что благодать, возродив нас к вечной, небесной жизни, как бы скрывает­ся в наших сердцах. Скрывается с тем, чтобы проявиться в духовных плодах, по мере нашего труда, нашего христианского возрождения. Бог всемогущ, но ничьей воли Он не принуждает, ожидая лишь нашего свободного произволе­ния. И Дух Божественный не неволит нашего духа, от Него получившего свое бытие. Его го­лос лишь тихо и кротко звучит в нашем серд­це, призывая обратиться к нашему Небесному Отечеству, к нему направить свое шествие уже отныне. И лишь по мере того, как откликается человек на этот призыв, начинает он звучать все сильнее и сильнее, так что лишь ему уже внимает верная христианская душа.

Однако чаще бывает иначе. Мы забываем о своем небесном происхождении, о горнем Царстве, и оттого столь многое в нашей жизни заглушает голос Духа и зов благодати остается неуслышанным.

Заглушают этот Божественный голос все­возможные человеческие страсти: гнев, по­хоть, сребролюбие, пристрастие к земным удовольствиям, стремление к власти, а более всего — богопротивная гордость. Заглушают его излишняя многопопечительность и суета, чрезмерная забота о земном благополучии. И потому все это — страсти, суета, любовь к преходящим делам этого мира — и состав­ляет как раз то имущество, от которого необ­ходимо человеку отказаться ради стяжания, а точнее, раскрытия в себе сокровища Боже­ственной благодати.

Поэтому, братия и сестры, христианин непременно должен бороться со своими стра­стями: в этом его главный труд, в этом для него заключается путь жизни во спасение. Не нуж­но здесь ничего высокого, ничего мудреного и сложного. А нужно только лишь одно — очи­щать день за днем свое сердце от оскверня­ющих его страстей.

Но вот это и оказывается для человека са­мым сложным. Он может проникать в тайны мироздания, исследовать природу видимого мира, постигать закономерности историче­ского развития народов и государств. Однако войти в собственное сердце и сотворить в нем брань с диаволом и грехом ему никак не уда­ется. Он становится похож на слепца, который не видит дороги, по которой нужно идти, слы­шит о цели, но пути, ведущего к ней, не может найти, словно какой-то мрак покрывает чело­веческие очи.

Но вот мы слышим в сегодняшнем Еван­гелии слово Господне, обращенное к каждо­му из нас. Я свет миру,— говорит Господь,— кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни.

Последовать за Христом, братия и сест­ры,— значит жить по Его Евангелию, его при­нять единственным законом своей жизни. Каждой страсти противопоставлена в нем со­ответствующая заповедь. Каждая добродетель представлена в нем в лице Самого Христа.

И Евангелие, воспринятое человеческой ду­шой, воспринятое деятельно, исцеляет чело­века от страстей, очищает от них его сердце. И оно по мере очищения своего все более и бо­лее наполняется благодатью, довершающей немощные человеческие усилия, совершенно побеждающей и умерщвляющей грех.

И мало того. Господь говорит, что у того, кто истинно верует в Него, кто доказал и до­казывает свою веру делами своими, из чрева потекут реки воды живой, то есть человек со­вершенный, облагодатствованный, сам будет становиться для страждущего мира источни­ком утешения, отрады, источником благода­ти. И подтверждение тому мы можем видеть в жизни всех святых, к слову, к любви кото­рых действительно как к источникам воды живой стремились на протяжении всей хрис­тианской истории сотни и тысячи ищущих спасения людей.

Да, конечно, братия и сестры, эта цель — святость — кажется нам недостижимой. Но не от того ли, что мы слишком мало стара­емся ее достигнуть? Разве многие из нас могут сказать, что они действительно до крови под­визались против греха, никогда не переставая понуждать себя на всякую добродетель?

Но, впрочем, бывает нередко и так, что мы действительно трудимся над собой, трудимся до изнеможения, однако духовный труд нам не приносит, кажется, никакого плода. Все те же неисправности, все те же преткнове­ния и падения. И волей-неволей начинаем мы думать, что все напрасно, сколько ни уси­ливайся, а спасение все недостижимо.

Но нужно всегда помнить, братия и сестры, что Господь для того, чтобы даровать нам Духа Святаго, даровать Божественную благодать, Кровь Свою излиял на Кресте. А значит, тако­во Его стремление соделать нас причастниками Духа и спасти. Он, готовясь к искупитель­ной жертве Своей, подвизался до кровавого пота, подвизался не за Себя, но за нас. Неуже­ли может оставить нас Господь теперь?

Пусть мы немощны, пусть труд наш не приносит желаемого результата, но если мы, несмотря ни на что, понуждаем себя, па­дая, восстаем и вновь подвизаемся, то значит, и благодать невидимо соприсутствует нам, укрепляет нас в наших немощах.

И если сознаем мы себя бессильными спа­стись собственными заслугами, но всю надеж­ду возлагаем, как и должно, на Искупителя своего, Господа Иисуса Христа, и в покаянии прибегаем к Нему, то и Всесвятый Его Дух не пребывает чуждым нам, но обновляет и очи­щает сердца наши от греховной смерти.

У Бога нет и не может быть неправды. Ниче­го сделанного человеком ради Бога не забудет Господь. В это мы должны верить непреложно, всей душой. Пусть наш малый подвиг, пред­принятый ради стяжания благодати, и не при­несет ярких, впечатляющих плодов. Но только пусть он будет, только пусть мы проявим в нем постоянство и ревность и не предадимся нера­дению. И тогда благодатью Духа Святаго будет совершаться понемногу сила Божия даже в са­мой крайней немощи нашей. И благодать сия, исшедшая от Духа Святаго, Духа Утешителя, будет служить для нас источником утешения в скорбях, она далеко отгонит от нас демонский мрак печали, тоски и отчаяния и навеки соеди­нит со Христом. Аминь.

^[1]           Преподобный Симеон Новый Богослов (946-1021; пам. 12/25 марта) — великий подвижник Православной Церкви, духовный писатель, в творениях которого заключен богатейший мистический опыт. Родился в Пафлагонии; еще будучи молодым человеком, удалился в знаменитый Студийский монастырь, где его наставником и руководителем был святой старец Симеон Благоговейный; впоследствии поставлен игуменом обители святого Маманта, в котором настоятельствовал на протяжении 25 лет. В 1005 г. передал монастырь своему ученику Арсению, а сам поселился при обители на покое, отдавшись всецело молитве, богомыслию и писательским трудам. Подвергшись гонениям со стороны высшего константинопольского духовенства, удалился на берег Босфора, где основал обитель святой великомученицы Марины; там же мирно отошел ко Господу в 1021 г.

[2] Слова и речи Филарета, митрополита Московского. М., 1992. Т. I. С. 2.