Неделя третья по Пасхе, святых жен-мироносиц

(Евангелие от Марка, глава XV, стих 43 — глава XVI, стих 8)

Пришел Иосиф из Аримафеи, знаменитый член совета, который и сам ожидал Царствия Божия, осмелился войти к Пилату, и просил тела Иисусова. Пилат удивился, что Он уже умер, и, призвав сотника, спросил его, дав­но ли умер? И, узнав от сотника, отдал тело Иосифу. Он, купив плащаницу и сняв Его, об­вил плащаницею, и положил Его во гробе, ко­торый был высечен в скале, и привалил камень к двери гроба. Мария же Магдалина и Мария Иосиева смотрели, где Его полагали. По про­шествии субботы Мария Магдалина и Мария Иаковлева и Саломия купили ароматы, чтобы идти помазать Его. И весьма рано, в первый день недели, приходят ко гробу, при восходе солнца, и говорят между собою: кто отвалит нам камень от двери гроба? И, взглянув, видят, что камень отвален; а он был весьма велик. И, войдя во гроб, увидели юношу, сидящего на правой стороне, облеченного в белую одеж­ду; и ужаснулись. Он же говорит им: не ужа­сайтесь. Иисуса ищете Назарянина, распято­го; Он воскрес, Его нет здесь. Вот место, где Он был положен. Но идите, скажите ученикам Его и Петру, что Он предваряет вас в Г алилее; там Его увидите, как Он сказал вам. И, выйдя, побежали от гроба; их объял трепет и ужас, и никому ничего не сказали, потому что боя­лись.

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Христос воскресе!

Ныне, во второй воскресный день после Пасхи, Святая Церковь празднует память святых жен-мироносиц и святых праведных Иосифа Аримафейского и Никодима.

Сегодняшнее Евангелие вновь напоминает нам, уже пережившим светлую радость пасхаль­ного торжества, обстоятельства смерти и по­гребения Спасителя.

Страшен был этот день — день распятия Гос­пода, когда с последним вздохом Его на Кре­сте раздралась сверху донизу церковная завеса, земля потряслась, камни расселись и тела многих усопших, как повествуется, воскресли и явились в Иерусалиме многим (см.: Мф. 27, 50–53). И тем более страшен и невыносимо тяжек был этот день для тех, кто любил Госпо­да, следовал за Ним в последние годы земной Его жизни. Скорбь и ужас, охватившие учени­ков, были столь велики, что они, как сказано в Евангелии, оставив Его, бежали. Они не зна­ли тайны распятия и воскресения, не знали, что причина величайшей скорби для них — для мира величайшая радость, ибо страданиями и смертью Христа весь род человеческий освобо­дился от проклятия, греха и смерти. Но не знал этой тайны и мир. И потому у Креста распятого Спасителя мы видим лишь небольшую горсточ­ку людей — несколько удрученных невыноси­мым горем женщин, благообразного Иосифа из Аримафеи и Никодима, одного из начальни­ков иудейских. Вот и вся дань благодарности, которую принес вочеловечившемуся ради нас Богу многомиллионный человеческий род. Что переживали тогда они, эти люди, живые и живо чувствовавшие, подобные во всем и нам с вами? Кто сможет описать это теперь! Уста любимого их Учителя, из которых столь часто исходило слово наставления, кроткого обличения, неиз­реченно услаждающего душу утешения, сомк­нулись, и, казалось, уже навсегда. Что могли они сделать для Него? Лишь воздать Ему по­следнюю почесть, приличествующую всякому умершему, отдать последнюю дань могли они, как поется в песнопении церковном, странному, не имеющему во всем этом мире, где главу пре­клонить[1].

И, испросив у Пилата дозволения на это, Иосиф и Никодим снимают со Креста тело Иисусово и, повив чистыми пеленами, полага­ют Его во гроб, иссеченный в скале поблизости. Что знаем мы об Иосифе, знаменитом члене совета? Знаем, что был он праведен, ожидал Царствия Божия и был учеником Спасителя, но лишь тайным, страха ради иудейского не ре­шаясь следовать за Господом открыто. Подоб­но и Никодим, почтенный в своем народе вы­соким положением, приходил ко Христу для беседы под покровом ночной тьмы, того же страха ради.

Но ныне, когда едва ли не весь народ иу­дейский восстал на своего Мессию, осудил Его, неповинного, на смерть, излил на Него до конца всю ненависть свою; когда стало уже совершен­но ясно, что та же ненависть уготована и всем, кто только дерзнет так или иначе выразить свое сочувствие Спасителю, именно теперь Иосиф и Никодим, отложив всякий страх и всякую осторожность, снимают со Креста и погребают распятого Господа.

В церковном песнопении, которое не раз звучало Великим Постом, мы слышим об Иосифе такие слова: «Благосердный плач восприим...»[2] И действительно, было о чем пла­кать благообразному советнику и Никодиму. Все служило теперь причиной для слез: и то, что не были они рядом с Господом во все вре­мя земного служения Его, и то, что не слыша­ли каждого Его слова, не запомнили каждого взгляда, а главное, что не восстали против без­законных Его убийц. И исправить, изменить что-либо, казалось, уже было невозможно. И скорбь от этого, конечно, была сильнее вся­кого страха.

Ожидали своей очереди в последний уже раз послужить Спасителю и бывшие при рас­пятии и положении Его во гроб жены. В суббо­ту они остались ради заповеди в покое, а в пер­вый день недели, с самым восходом солнца отправились ко гробу Спасителя, неся с собою ароматы, чтобы ими, по обычаю иудейского погребения помазать тело Господа. Кто были они? В числе первых из них называют Марию Магдалину, из которой изгнал Христос семь бесов и которая стала по воскресении Спаси­теля ревностной проповедницей евангельской истины, так что почитается Церковью как равноапостольная. Была здесь и другая Ма­рия, именуемая в Писании матерью Иакова и Иосии. Была здесь Саломия, мать апосто­лов Иакова и Иоанна, была Иоанна, жена Хузы, домоправителя Иродова. Были, возмож­но, Марфа и Мария, сестры Лазаря, а также и иные с ними, чьи имена история не сохрани­ла. Большинство из этих женщин следовали за Господом во дни земной Его жизни, служи­ли Ему и от имения, и от всего усердия своего. И ныне их, скорбящих и плачущих, так же как и Иосифа с Никодимом, не могли остановить ни страх подвергнуться преследованиям от иудейских старейшин, ни мысль о пристав­ленной ко гробу страже.

И вот очень важный для нас вопрос: что изменило этих людей, что придало муже­ства и решимости тайным ученикам и робким по естеству своему женщинам и заставило за­быть страх? Это — любовь к Богу, превозмога­ющая собою все. Смерть Спасителя на Кресте, Его погребение сделали для этих женщин, как и для Иосифа с Никодимом, понятным самое важное: только теперь смогли они уразуметь, что есть самое главное в их жизни. Он был с ними в дни Своей проповеди, и жизнь их была полна служением Ему, любовью к Нему, была полна Им Самим. Теперь Его не было с ними, и без Него все лишилось своего смысла. Оста­лась лишь любовь к распятому Господу и ре­шимость послужить Ему хотя бы в том малом, в чем это еще было возможно.

Так же, братия и сестры, и для нас: нет ниче­го в нашей жизни важнее Христа, нет ничего важнее того, чтобы быть с Ним, служить Ему, любить Его. Все остальное суетно и скоропре­ходяще. Самая земля эта и все дела на ней, как сказано, сгорят, в то время как любящий Бо­га и исполняющий волю Его пребудет вовек. Пуста жизнь без Христа, и потому нет никого несчастнее человека, не имеющего веры, и нет никого счастливее того, кто обрел ее.

Любовь жен-мироносиц была любовью чи­стой: к ней не примешивались ни земной рас­чет, ни корысть. Того, Кто совершал исцеления, очищал прокаженных, воскрешал мертвых, видели они теперь бездыханным и безглас­ным. Знали ли мироносицы, могли ли вме­стить они до конца мысль, что Тот, за Кем следовали и Чьему учению внимали они, есть истинный и всемогущий Бог, что восстанет Он в третий день от Гроба и никогда уже не оставит Своих учеников, но пребудет с ними, по соб­ственному Его слову, до скончания века? Ведь только что Он, подвергнутый поруганию и би­чеванию, был распят, отвергнут всем еврей­ским народом, умер как последний преступник на Кресте. Ученики оставили Его, самый рев­ностный из них, Петр, отрекся, сказав, что, мол, не знаю Сего Человека. Даже Лука с Клеопой, встретив неузнанного ими Спасителя на доро­ге в Эммаус, сокрушаясь, говорили Ему: А мы надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля... (Лк. 24, 21). На­деялись, а ныне уже почти и не осталось надеж­ды. Но не смущает все это жен-мироносиц. Они полюбили Христа не за Его всемогущество, не за явленные им силу и исцеления. Еще не ве­дая, что пред ними Бог, смирившийся до образа раба, они полюбили Человека, открывшего им истину, полюбили Того, Кто Сам был Истиной, отдали этой Истине свои сердца.

И это, пожалуй, главное, в чем следует нам подражать этим святым женам: бескорыстной и чистой должна быть наша любовь ко Христу. Мы можем и должны просить у Бога помощи и благословения во всех своих земных делах, поскольку и не совершим без Него чего бы то ни было действительно доброго и важного. Благо, которое надо искать в этой жизни, есть Сам Господь. Быть с Ним и служить Ему — в этом и только в этом все счастье человека.

Какого именно служения ждет Господь от нас? Все мы разные, различны и наши пути. Но главное опять-таки одно.

Иосиф и Никодим покрыли Тело Спаси­теля пеленами чистыми, а мироносицы при­несли ко гробу Его ароматы благовонные, так и от нас ждет Господь, чтобы мы принесли Ему в дар очищенные от пороков и страстей наши души, благоухающие смирением и цело­мудрием.

Труден этот путь — очищения себя, особен­но труден вначале и даже кажется не под силу. Но и для мироносиц начало их пути не было легким. Они не знали, что вскоре сердца их возрадуются той радостью, которой не отнимет у них весь мир.

Тяжки нечувствие наше, сухость сердца и отсутствие любви к Богу и к ближним. Ка­жется, и не избавиться от них. Но и мироноси­цы недоумевали: кто отвалит им камень от Гро­ба. Недоумевали потому, что не знали: послан от Бога Ангел отвалить им его.

Многое мы хотели бы принести Христу. Но как скудны и убоги плоды наших трудов! Они таковы, что невольно спрашиваешь себя: да есть ли в них вообще нужда? Но разве нуж­дался Господь, Чье одеяние — Свет неизречен­ный, в пеленах и погребальных ароматах? Од­нако принял Он все это как дары драгоценные и прославил их принесших во Царствии Своем, да и здесь, на земле, даровал славу дивных свя­тых Своих, коих и ныне ублажаем за их веру и любовь к Нему. Так же и нас, если сохраним мы верность Ему, посвятим Ему эту краткую, временную жизнь, сподобит Господь Своей вечной радости и прославит в незаходимой Своей славе!

[1] См.: Лк. 9, 58.

[2] Стихира на стиховне вечерни Великой Пятницы.